К началу 60-х гг. XIX в. в Орловской губернии более половины всей пахотной земли принадлежало помещикам. Помещичье землевладение преобладало в Болховском, Кромском, Мценском и Орловском уездах. Господствующей формой эксплуатации крестьянства была барщина, а также широкое распространение получила урочная система.
Барщина, предполагавшая даровой принудительный труд зависимого крестьянина со своим собственным инвентарем в хозяйстве помещика, и урочная система - регулярное выполнение какого-либо обозначенного объема работ - приводили крестьян к разорению. Обедневших крестьян помещики переводили в разряд месячников, то есть теперь они лишались своих наделов, а для их существования помещик выдавал им месячный паек в виде продуктов и одежды. Непосредственно накануне реформы часть помещиков губернии старалась перевести своих крестьян на месячину, так как это удерживало их у помещика в качестве даровой рабочей силы.
Важное место в системе эксплуатации зависимого крестьянства Орловщины к середине XIX в. играл оброк - натуральный налог, регулярно выплачиваемый крестьянином помещику в виде производимых им продуктов или в их денежном эквиваленте. Накануне реформы оброк в губернии выплачивали свыше 86 тысяч ревизских душ. Поскольку размер оброка законодательно не оговаривался, помещик мог устанавливать его произвольно. Поэтому размер оброка был довольно высоким - до 90 рублей с тягла. Чтобы представить, какова была покупательная способность, для примера скажем, что 1 пуд ржаной муки стоил 60 копеек. Таким образом, крестьянин мог купить на 90 рублей 150 пудов муки.
Такая эксплуатация крестьянства не могла не приводить к разорению и упадку крестьянского хозяйства как основы помещичьего землевладения. Хозяйства помещиков повсеместно были убыточны. Поэтому перед реформой 1861 г. около 80% всех крепостных крестьян губернии были заложены помещиками в различных кредитных учреждениях.
Правовое положение крестьянства, так же как и экономическое, характеризовалось рядом негативных моментов. Помещику принадлежала исполнительная, судебная и полицейская власть над крестьянином. По-прежнему крестьяне не имели права жаловаться на помещиков. Их положение в полной мере можно было охарактеризовать как рабское. Эти факторы неизбежно порождали многочисленные случаи самодурства, варварского и зверского угнетения личности крепостного крестьянина помещиком. Имели место и совершенно исключительные случаи. В 1855 г. помещик Ливенского уезда Вузов в порыве гнева оторвал ухо у жены своего крестьянина. Это оторванное ухо до сих пор хранится в документах Государственного архива Орловской области. Издевательства помещиков над крестьянами все чаще принимали массовый характер.
Все это не могло не сказываться на росте крестьянского недовольства в Орловской губернии, как и по всей стране. Особенно больших размеров это недовольство достигает с конца Крымской войны. За последние десятилетия перед крестьянской реформой 1861 г. в Орловской губернии наблюдалось 183 выступления крестьян против помещиков. Только за последние три года перед реформой произошло 44 массовых крестьянских выступления. Наиболее крупные из них отмечались в с.Осмонь Дмитровского уезда, с.Михайловском Ливенского уезда, с. Богородицком и д. Степанищево Малоархангельского уезда. Диапазон требований выступавших был от снижения оброка, уменьшения барщины до полной отмены крепостного права. Различными были и формы выражения протеста - от неявки на работу до убийства помещиков и представителей губернской и уездной администрации. Несмотря на усилия губернских властей, направленные на предотвращение крестьянских волнений и беспорядков, последние только приобретали тенденцию к усилению.
Государство прекрасно осознавало опасность сложившегося положения. Уже со второй половины 50-х гг. XIX в. правительство стало разрабатывать проекты крестьянской реформы. Во многих губерниях стали создаваться специальные комитеты для исследования местной обстановки и выработки методов решения крестьянского вопроса. Для подготовки крестьянской реформы 16 марта 1858 г. Александр II издал рескрипт об открытии Орловского губернского комитета по улучшению быта помещичьих крестьян. Он должен был, учитывая местные условия, выработать свой проект крестьянской реформы. Ведущую роль в комитете, как и ожидалось, играли крупные орловские помещики - Н. В. Киреевский, С. И. Мальцов, В. А. Шеншин. Они выработали проект, максимально учитывающий их интересы. По их предложению крестьянам можно было предоставить в пользование землю сроком на 12 лет. Причем в этот период они должны были, как и прежде, выполнять все предписанные им повинности. По истечении 12 лет вся предоставленная земля опять возвращалась помещикам, а крестьяне становились безземельными батраками. Вполне очевидно, что орловские дворяне не хотели освобождать крестьян от крепостной зависимости, так как без земли они вынуждены были бы арендовать ее у помещиков, которые, несомненно, предоставили бы ее на самых кабальных условиях. Оставаясь номинально свободным, крестьянин фактически опять оставался бы зависимым от помещика. Орловский губернский комитет по улучшению быта помещичьих крестьян занимал консервативную позицию, которая была обусловлена корыстными интересами местного дворянства.
Несмотря на то, что судьба крестьянства решалась в центральных учреждениях и губернских комитетах, разрабатывавших реформу, а сами крестьяне были лишены участия в этом процессе, тем не менее ни правительство, ни помещики не могли не считаться с настроением крестьянства, которое оказывало значительное воздействие на ход подготовки реформы.
Обстановка в губернии во время обнародования «Манифеста об отмене крепостного права» и «Положений 19 февраля 1861 года»
19 февраля 1861 г., в 6-ю годовщину восшествия Александра II на российский престол, им были подписаны Манифест об освобождении крестьян от крепостной зависимости и «Положения о крестьянах, выходящих из крепостной зависимости». Администрация во главе с орловским губернатором хорошо осознавала, что известие об отмене крепостного права в России может быть воспринято крестьянами далеко не однозначно. Особенно местная власть опасалась массовых крестьянских беспорядков. С целью недопущения волнений, а особенно их последствий, перед обнародованием Манифеста по уездам губернии были расквартированы части 11-й пехотной дивизии, штаб которой располагался в Орле. Наряду с этим губернатор обстоятельно проинструктировал всех уездных исправников и полицмейстеров городов относительно принятия самых решительных мер в случае возникновения угрозы беспорядков. Только после таких предупредительных мер было решено приступить к обнародованию Манифеста и Положений.
Из Санкт-Петербурга Манифест, Положения и все сопроводительные документы были получены в Орле 7 марта 1861 г. В тот же день губернатор отдал распоряжение разослать копии экземпляров документов по всем уездам. На следующий день в соответствии с законом было образовано губернское по крестьянским делам присутствие. Председателем его становился сам губернатор. Помимо него в состав присутствия входили губернский предводитель дворянства, губернский прокурор, управляющий государственными имуществами и еще один член, назначаемый императором. Также в состав присутствия входили представители местного дворянства. 9 марта 1861 г. по распоряжению губернатора Манифест был прочитан в церквах г. Орла, а 11 марта он был оглашен по всем уездам.
Однако даже в процессе обнародования Манифеста и Положений на местах не обходилось без организационных недоработок. Присланного в Орловскую губернию количества экземпляров Манифеста оказалось недостаточно. Например, в Малоархангельский уезд он был прислан вообще в одном экземпляре, а владельческих имений в этом уезде насчитывалось 621. Поэтому уездный исправник доносил губернатору, что по причине явной нехватки экземпляров Манифеста в уезде возможны беспорядки. В частности, он просил «принять решительные меры, чтобы как можно скорее было доставлено в Малоархангельский уезд потребное число экземпляров Положений, иначе в самом непродолжительном времени будут большие беспорядки с самыми печальными последствиями».
Большинство крестьян были неграмотны, поэтому чтение Манифеста было поручено священнослужителям. Его содержание, как и во многих других губерниях, орловскими крестьянами было встречено с большой степенью недоверия. Они считали, что на самом деле «полная воля» еще впереди.
Обнародование Манифеста в губернии всколыхнуло новую волну крестьянских выступлений. Занимавшему в то время пост орловского губернатора Николаю Васильевичу Левашову из разных уездов поступали известия о крестьянских волнениях. Одним из районов, отличавшимся наиболее взрывоопасной обстановкой, был Елецкий уезд. Там волнения достигли таких больших масштабов, что местная полиция уже с трудом контролировала ход событий. Поэтому уездный предводитель дворянства просил губернатора о присылке в уезд дополнительных войск. После переброски туда роты солдат крестьянские выступления прекратились. Руководители беспорядков были посажены в тюрьму, а наиболее активные участники подверглись телесным наказаниям. Наиболее крупное выступление было в имении губернского предводителя дворянства Апраксина. В нем приняли участие до 9 тысяч крестьян. Крестьяне сместили со своих должностей сельских старост и приказчиков имения, а на их места поставили своих выборных представителей. Местными силами Апраксин никак не мог справиться с крестьянами. Только после присылки двух рот солдат волнения удалось подавить.
Одновременно с этим довольно масштабные волнения крестьян наблюдались в Болховском, Ливенском и Малоархангельском уездах. Всего с момента оглашения Манифеста до конца 1861 г. в Орловской губернии было отмечено 123 крестьянских выступления. Особая роль в деле предупреждения и ликвидации очагов крестьянских волнений в губернии принадлежала орловскому губернатору Н.В.Левашову. Благодаря его умелому руководству губернией и губернским по крестьянским делам присутствием удавалось сгладить многие конфликты и противоречия, возникавшие во время проведения крестьянской реформы. С другой стороны, он сразу же подавлял любое неповиновение крестьян, препятствовавших проведению реформы.
Результаты крестьянской реформы в Орловской губернии.
По реформе 1861 г. территория Орловской губернии была отнесена к Черноземной полосе. Согласно закону орловские крестьяне сразу получили личную свободу и право свободно распоряжаться своим имуществом. Помещики сохранили собственность на всю принадлежавшую им землю, однако были обязаны предоставить крестьянам «усадебную оседлость» за выкуп, а также полевой надел в постоянное пользование. Крестьяне не могли отказаться от полевого надела в течение 9 лет (в действительности этот срок растянулся на более продолжительное время). За пользование землей крестьяне должны были отбывать барщину или платить оброк. Размеры полевого надела и условия, на которых он предоставлялся крестьянину, то есть определение барщины или оброка, фиксировались в уставных грамотах. Для составления этих грамот правительство отводило двухлетний срок.
В целях соблюдения законности в процессе составления уставных грамот была учреждена должность мирового посредника. Это было лицо, уполномоченное государством вести наблюдение за правильностью составления и заключения между помещиком и крестьянином уставных грамот. Вместе с этим они разбирали разного рода споры между крестьянами и помещиком и вели надзор за органами сельского самоуправления. Назначались мировые посредники в основном из числа местных потомственных дворян-землевладельцев. Среди них в Орловской губернии было немало отставных военных.
Каждый мировой посредник действовал в отведенном ему участке. Уезды губернии делились на 3—4 участка. Всего в губернии насчитывалось 43 мировых участка. Мировые посредники были подотчетны уездному съезду мировых посредников (или «мировому съезду»). Съезд подчинялся губернскому по крестьянским делам присутствию. Деятельность мировых посредников на территории Орловской губернии, согласно ежегодным Всеподданнейшим отчетам губернатора, характеризовалась как «добросовестный и беспристрастный образ действий при разборе споров».
Орловские помещики, недовольные вмешательством мировых посредников, неоднократно жаловались губернатору. Им казалось, что мировые посредники действуют намеренно во вред помещикам, занимая сторону крестьян. Со стороны крестьян жалоб на действия мировых посредников практически не поступало.
Крестьянин, заключивший выкупную сделку, то есть подписавший уставную грамоту и перешедший на выкуп, назывался крестьянином-собственником, а крестьянин, не заключивший пока выкупной сделки, назывался временнообязанным. Заключение уставных грамот на Орловщине велось довольно быстрыми темпами. Уже к концу 1862 г. из 3450 имений уставные грамоты были заключены в 2805 имениях.
Из законодательных актов реформы следовало, что помещик обязан был предоставить крестьянину надел, а крестьянин должен был его взять, а в дальнейшем выкупить. Для крестьян были установлены высшие и низшие нормы земельного надела, который им предоставлял помещик. Выкуп полевого надела осуществлялся или по добровольному соглашению с помещиком, или по его одностороннему требованию. В Орловской губернии 749 выкупных сделок было совершено по требованию помещиков и только 576 - по соглашению с крестьянами. Так как крестьянин, как правило, не имел возможности сразу выплатить помещику всю стоимость земли, государство разработало специальную кредитную операцию, получившую название выкупной. По ней крестьяне получали от государства выкупную ссуду, которую должны были погасить в течение 49 лет. Процентная ставка по этой ссуде равнялась 6% годовых, из которых 0,5% предназначалось на покрытие расходов правительства, а остальные 5,5% - на уплату процента и погашение долга. Выкупные ссуды и платежи устанавливались из расчета оброка, который крестьяне платили до реформы. Оброк капитализировался из расчета 6% годовых, и от полученной суммы помещику выдавалось 75-80%. Эта сумма являлась выкупной оценкой. Остальные 20-25% составляли так называемый дополнительный платеж, который крестьяне вносили единовременно. По причине отсутствия у большинства крестьян финансовых средств этот дополнительный платеж взимался не всегда и главным образом в рассрочку, очень часто он заменялся трудом крестьянина.
Таким образом, очевидно, что государство провело отмену крепостного права с максимальной выгодой для себя. Помещикам были созданы условия, при которых они освобождали крестьян с частью земли, а следовательно, с наименьшими для себя потерями.
С чем же сталкивался орловский крестьянин, реализовывая свое право самостоятельно вести хозяйство на собственной земле? В Орловской губернии около 230 тысяч бывших крепостных крестьян получили в результате реформы наделы от 1 до 3 десятин на душу мужского пола. Соответственно 1 десятина была низшим размером надела, а 3 десятины - высшим. Денежный оброк за 3 десятины равнялся 9 рублям в год. Исходя из этого, стоимость надела рассчитывалась таким образом, чтобы помещик, потеряв теперь крестьянина, мог получать каждый год те же 9 рублей. Если принять 9 рублей за упомянутые 6%, в которые капитализировался оброк, то выкупная цена такого надела составляла 150 рублей. Мы знаем, что при выкупе надела крестьянин должен был не сразу уплатить всю стоимость надела помещику, а только 20%. От 150 рублей это составляло 30 рублей. Остальные 120 рублей выплачивало помещику государство, давая крестьянам деньги как бы в долг. Этот долг крестьяне должны были погасить в течение 49 лет с прибавкой 6%. Крестьянин, отдавая этот заем государству, выплачивал сумму, равную 382 рублям 80 копейкам. Таким образом, в результате выкупной операции стоимость надела возрастала более чем в 2 раза. Получая личную свободу с одной стороны, с другой - крестьянин оставался в экономической зависимости от помещика.
Половинчатый и двойственный характер крестьянской реформы выражался не только в финансовой кабале, которую навязало государство крестьянам. Получая надел, крестьянин часто оказывался в условиях, препятствующих нормальному хозяйствованию. Не обошлось в Орловской губернии и без отрезков. 118 400 десятин земли отошли к помещикам в результате отрезков. Согласно Положению, размер земельного участка, которым пользовался крестьянин до реформы, сравнивался с установленным для каждой местности средним размером предоставляемого надела. Если прежний надел был больше, то от него отрезали лишнюю часть земли, если меньше, то, наоборот, добавляли. Нетрудно догадаться, что процент отрезков был гораздо выше прирезков. Это было характерно как для Орловской губернии, так и для остальных регионов Черноземной России.
Орловские помещики производили отрезки с наибольшей выгодой для себя. Например, от крестьянской земли отрезались места выпаса и водопоя скота. Часто земли крестьян отрезались от дороги, поэтому добраться до своего участка он мог лишь через земли помещика. Бывали и более изощренные случаи отрезков - например, в Хотынце помещик отрезал себе землю, на которой находился базар. Крестьяне вынуждены были компенсировать цену за эту землю отработками. Например, помещик села Карандаково Мценского уезда за прогон крестьянского скота через свое пастбище, которое он отрезал себе, требовал с крестьян уборки 30 десятин зерновых культур на его полях.Всего, по разным подсчетам, орловские крестьяне потеряли в результате отрезков около 11% размеров своих наделов.
Согласно Положению 19 февраля 1861 г., крестьянин мог получить в дар свой надел от помещика в сильно уменьшенном размере. Стремление крестьян получить дарственный надел в Орловской губернии было невысоким, так как продажные и арендные цены были выше суммы оброка, а следовательно, и стоимости земли по выкупу. Поэтому только 5713 ревизских душ получили свой надел в дар.
Несомненно, что крестьянская реформа 1861 г., отменившая крепостное право в России, явилась колоссальным шагом страны по пути прогрессивного развития. Для Орловской губернии этот факт был знаменателен еще и тем, что вслед за крестьянской реформой в обстановке проводимых в стране широкомасштабных преобразований в области административного управления, местного самоуправления, судопроизводства, финансов, военной отрасли стал заметно меняться облик российской провинции. Однако многие реформы наряду с позитивными преобразованиями оставляли нерешенными ряд важных вопросов. Многие реформаторские направления на практике оказались несовершенными. Получив свободу, крестьянин не получил то, без чего немыслимо было для него нормальное существование, - землю. За землю опять приходилось платить. Половинчатость крестьянской реформы проявилась сразу же после первых шагов по ее реализации, и первыми и единственными, кому пришлось испытать на себе половинчатость реформы, ее иллюзорность, стали русские крестьяне, в том числе и в Орловской губернии.
Комментировать могуть только зарегистрированные пользователи